Политика

Елена

По государственному ТВ каналу Культура концерт ансамбля танца И.Моисеева в Большом театре. Украинский гопак. Овация зала.

Елена

Сегодня годовщина одесской трагедии. Статья одного из участников тех событий.
tass.ru/opinions/23836915

Одесская резня: 11 лет лжи, боли и несправедливости

АЛБУ Алексей
Депутат Одесского областного совета VI созыва, экс-кандидат в мэры Одессы с воспоминаниями о том, как было организовано массовое убийство 2 мая 2014 года в одесском Доме профсоюзов.

Нельзя сказать, что этот день начинался как-то особенно, иначе, чем остальные, но все же какое-то нехорошее предчувствие беды витало в воздухе. Однако то, что произошло, вышло за все рамки возможного воображения. Десятки трупов, сотни раненых, обгоревших, и арестованных — вот итог того страшного дня. Кто и для чего организовал это массовое убийство?

Одесса — не Украина
Одесса всегда жила своей жизнью: миллионный портовый город, “южные ворота” Российской Империи, деловая столица юга России, а затем Украины. Мощный промышленный центр при СССР — формировался не так, как другие города Причерноморья. Названия улиц Греческая, Болгарская, Еврейская, района Молдаванка, Французского и Итальянского бульваров, Лютеранского переулка и Польского спуска говорят сами за себя. Город формировался из представителей разных народов, а русский язык и культура были тем фундаментом, который давал возможность создать единый живой общественный организм из этой разношерстной, пестрой массы людей. Так и возник тот самый “одесский колорит”, воспетый Леонидом Утесовым, Константином Паустовским и Валентином Катаевым. Именно поэтому националистические идеи в Одессе всегда считались маргинальными и неприемлемыми. Одесситы не раз доказывали это. Например, во время обороны города в 1941 году, за что Советское командование присвоило ему статус города-героя.

Антагонизм между националистической Украиной и интернациональной Одессой заложен с самого рождения города, поэтому после силового отстранения от власти избранного президента в конце февраля 2014 года, одесситы, ранее голосовавшие в большинстве случаев за Виктора Януковича, почувствовали себя обманутыми. Агрессивное националистическое меньшинство стало навязывать свою волю большинству — такое терпеть было нельзя. Демократический механизм разрешения общественных противоречий был сломан: люди поняли, что мнение и волеизъявление жителей Юга и Востока Украины новые власти учитывать не немерены.

“Жемчужина у моря” против Майдана
23 февраля 2014 года, когда горожане узнали о том, что органы государственной власти захвачены, а президент бежал, десятки тысяч людей вышли на улицы и прошли маршем от Соборной площади к Вечному огню и памятнику Неизвестному солдату, скандируя “Одесса — русский город!” и “Нет фашизму!”. Со временем, у нас появился свой протестный лагерь на площади Куликово поле, рядом с Домом профсоюзов. Отсюда и название Одесского Антимайдана — “куликовцы”.

Несмотря на то, что в лагере ежедневно находилось около двухсот—трехсот человек, каждое воскресенье он разрастался до нескольких десятков тысяч. Такое количество несогласных, безусловно, пугало новую власть, именно поэтому она сделала все, для того чтобы утопить эти мирные протестные акции в крови. Акт устрашения — это и есть главная цель массового убийства в Одессе. И именно этот факт характеризует новый украинский режим как террористический.

Перед трагедией
Важно отметить, что сторонников новой власти в городе было немного. Мероприятия, которые они проводили, были малочисленны, и лишь с помощью привезенной массовки могли собрать до 300 человек. 19 апреля, в годовщину гибели одесского националиста Максима Чайки, которая является “сакральной датой” для бандеровцев, проходят традиционные марши памяти. Так вот в 2014 году, в этот день, на марш памяти Чайки вышло не более 60 человек — это и есть вся ударная сила одесского Евромайдана. Я пишу это для того, чтобы было понимание расклада сил — мы никогда не рассматривали одесских националистов всерьез, и они ничего не могли сделать с нами. Именно по этой причине, в начале апреля в город начали стягиваться боевики из самообороны Майдана. Их стягивали под предлогом помощи в работе правоохранительных органов, вокруг города появились блокпосты.

24 апреля 2014 года прошла сессия облсовета, на которой присутствовал новый начальник УВД Одесской области Петр Луцюк. Многие депутаты задавали ему одни и те же вопросы: “Кто эти люди? На каком основании они останавливают автотранспорт, проводят его досмотр?” На что Луцюк сказал обращаться со всеми вопросами к губернатору Владимиру Немировскому, дав ясно понять, что именно он и его команда ответственны за переброску и размещение украинских боевиков. И именно они стали той силой, которая позже убивала одесситов и жгла наш родной город.

К сожалению, в открытом доступе стенограмма этой сессии отсутствует, но все следы подчистить не удалось.

Атмосфера в городе была напряженная, однако, до каких-либо серьезных конфликтов, а тем более кровопролития, дело пока не доходило. Местные власти неоднократно заявляли, что “к 9 мая лагерь на Куликовом поле будет уничтожен”. На этом фоне несколько раз в неделю с завидной регулярностью вбрасывались слухи, что “из Киева на Одессу выдвинулось несколько автобусов с правосеками (представители признанной террористической и запрещенной в РФ организации “Правый Сектор” — прим.авт.)”. Объявлялась срочная мобилизация, но дальше ничего не происходило. В итоге, получилось как в старой библейской притче, когда пастух кричал “Волки! Волки!”, а когда волки действительно пришли уже некому было его спасти.

Кровавая маевка
Празднование Первомая в Одессе традиционно проходит на природе, многие разъезжаются к родственникам, живущим за городом, организовывают пикники. В народе эти гуляния получили название “маевка”. 2 мая 2014 года не стало исключением.

Однако, утром, в Одессу прибыло несколько сотен футбольных фанатов, которые ранее заявили о намерении провести “Марш за единство Украины”. Их маршрут должен был проходить через Дерибасовскую в сторону парка Шевченко, где расположен стадион Черноморец. Куликово поле, где был расположен протестный лагерь Антимайдана, находился на приличном расстоянии от места сбора наци-унитаристов, примерно в 5 км, но многие одесситы опасались, что приезжим сторонникам Майдана дадут команду свернуть с маршрута и атаковать оппозиционный лагерь. Поэтому небольшая часть активистов Антимайдана, около 400 человек, собралась на Александровском проспекте, в точке, располагавшейся примерно посредине между Куликовым полем и местом сбора националистов. Это было сделано для того, чтобы иметь возможность перекрыть дорогу и не допустить их к нашему лагерю. Однако, произошла провокация — по собравшимся открыли огонь из травматического пистолета. По сути, это стало “спичкой, брошенной в пороховую бочку”. Более того, стрелок был задержан и передан милиции, однако до сих пор мы не знаем его имени.

Что было далее — описано в сотнях интервью и показано в десятках телепередач. Четыре сотни одесситов столкнулись с, примерно, двумя тысячами приезжих бандеровцев. В результате столкновений в центре Одессы, на улице Греческая и Греческой площади, погибло четыре человека. Однако, эскалации конфликта можно было бы избежать, если бы это было спонтанное столкновение, а не спланированная расправа над инакомыслящими. Некоторое время спустя, в сети появилась аудиозапись, судя по всему, телефонного разговора помощника губернатора Игоря Болянского с одним из координаторов Евромайдана, Дмитрием Гуменюком, где он просит последнего “развернуть людей на Куликово поле”.

К чему привел этот разворот, все увидели немного позже — десяткам убитых, сожженных, разбившихся насмерть людей.

Внутри Дома профсоюзов
Этот день я планировал посвятить отдыху, посетить с супругой Оперный театр, встретиться с друзьями. Я лежал дома и читал новости, как вдруг в ленте начала появляться информация о столкновениях. Мне позвонил мой товарищ, Андрей Бражевский, и попросил приехать в центр, потому что “идут реальные бои”. Андрей погиб в тот день — именно его добивают на известных кадрах, после того как он выпрыгнул из горящего здания.

В центр я приехать не смог, там было все перекрыто, поэтому поехал на Куликово поле, вместе еще с одним другом, Владом Войцеховским — известным одесситом, прошедшим подполье, плен, участвовавшим в боях против украинской армии с 2015 по 2023 год, которого, к сожалению, тоже уже нет в живых. И уже вместе, мы зашли внутрь здания.

Нельзя сказать, что у людей была паника, ведь никто не думал, что нас реально пришли убивать. Люди ходили по коридорам, искали, где можно спрятаться, в случае прорыва нападавших. Когда в нас полетели “коктейли Молотова”, и появились первые очаги возгорания, Войцеховский попытался воспользоваться брандспойтом, но оказалось, что в противопожарной системе здания нет воды! Я хорошо помню, как пожилая женщина несла воду в строительной каске, набранную ранее в санузле Дома профсоюзов, чтобы потушить воспламенившуюся занавеску. Помню, как нас закидывали дымовыми шашками, в том числе и самодельными, приготовленными из связок фломастеров. Помню коридоры в дыму, столкновение уже внутри здания, крики о помощи, и, главное, неизвестный газ. Это не преувеличение, не ошибка — нападавшие реально использовали какой-то прозрачный газ, от которого сковывало дыхание.

Мне повезло, я остался жив
Мы выбрались во внутренний двор благодаря пожарным, которые прислонили к нашему окну лестницу. Однако на выходе из внутреннего двора, был выстроен коридор из сотрудников МВД, стоявших в касках, со щитами, внутри которого националисты начали нас избивать палками, цепями, арматурами… На мой взгляд, главной причиной того, что нас тогда не убили, стало присутствие невольных свидетелей — пожарных, сотрудников скорой помощи и милиции. Во время избиения я прыгнул под ноги сотрудникам МВД, чтобы перебраться за их оцепление, но один из нападавших прыгнул за мной вслед, и укусил меня за ногу.

Кое-как я отбился, но перебравшись за оцепление меня узнали местные, одесские неонацисты. С криками “О, это Албу!” меня продолжили бить палками, разбив голову. Я упал на асфальт, но, нужно отдать должное сотрудникам милиции — они накрыли мою голову щитами, и остальные удары приходились по туловищу, рукам и ногам. Возможно, если бы не они, я бы не спасся.

Милиция с народом
Нас снова затолкали внутрь милицейского коридора, и какое-то время мы лежали на асфальте. Вокруг нас бесновалась толпа националистов, пела свой гимн, и выкрикивала неонацистские лозунги. Лишь позже нас погрузили в автозак и привезли в один из райотделов Одессы, где местные сотрудники заявили мне примерно следующее: “Мы получили команду считать вас всех вне закона, но мы шокированы произошедшим! Сейчас мы вызовем скорую, едьте с ними, после того как вам окажут в больнице первую помощь — уходите!”

Этот факт, наравне с тем, что двумя днями позже одесская милиция побросала оружие и средства спецзащиты и не стала разгонять одесситов, собравшихся под городским управлением МВД, говорит о реальных настроениях в городе, царивших в те дни.

Вторая оккупация
Проснувшись 3 мая, Одесса была просто шокирована. Чувство гнева смешивалось с чувством ужаса от увиденных кадров и рассказов очевидцев. Никто не понимал, что делать дальше — ведь оставить такое без ответа было нельзя.

Сотни людей устремились на Донбасс и в Крым, чтобы примкнуть к ополчению. Многие решили перейти на нелегальное положение и перейти к вооруженному противостоянию. По городу прокатилась волна взрывов. Однако, из-за отсутствия опыта и координации действий “одесское подполье” было полностью разгромлено, и Одесса окончательно оказалась во власти людей, чуждых этому городу ментально, ненавидящих его историю и культуру.

Новая власть поспешила объявить одесситов виновными в том, что те “сами себя сожгли”, а убийц, личности многих из которых установлены, объявить героями. Расследование этого страшного преступления XXI века превратили в фарс, а все попытки просто почтить память погибших — в издевательство над их родственниками и друзьями.

Тюрьмы, пытки, увольнения с работы, избиения, давление на членов семей, угрозы — стали обыденностью в Одессе. Естественно, не все выдержали, кто-то был сломлен. Но то, что мы сейчас практически не слышим голосов одесситов, не говорит о том, что они поддерживают украинскую власть. Это говорит лишь о том, что Одесса была “обожжена, обворована и распята”, как поет в своей песне “Помни 2 мая” одесский бард Игорь Сивак.

Напоследок скажу лишь одно: мои предки поселились в Одессе в конце XIX века, приехав из Курской губернии. Точнее, это был пригород, село под Одессой, Кривая Балка, которая стала частью города сразу же после Великой Отечественной войны. Я родился на Молдаванке, рос на Слободке, жил и учился в школе в двух кварталах от Дерибасовской, дружил с ребятами с Фонтана, и когда какие-то приезжие националисты говорят мне о том, что я коллаборант, я могу ответить лишь одно: Нет! Это вы – оккупанты! И я верю, что Одесса вновь обретет свободу и вернется в состав государства, которое ее основало.

the observer

Ок. Мне он понятен.
Я помню твои примеры про уход фирм после начала войны - не убеждает.

Евгений

Лучше бы написали как антимайдановцы в Одессе в тот день стреляли из огнестрельного (где взяли?) по евромайдановцам.

Напомню что еще до событий в Доме Провсоюзов в тот день 6 человек погибло от огнестрельных ранений.

Антимайдановцев было на порядок меньше но они были хорошо вооружены. Поэтому и решили укрыться в Доме Профсоюзов и оттуда отстреливаться

Евгений

Случай с журналисткой Викторией Рощиной конечно повергает в шок, даже когда уже думаешь ничему не удивляться

Evgenij

Тут кстати Арестович прав, надо было всех кто причастен сурово наказать, и одних и других. Российская пропаганда умеет делать пляски на костях, лучшее оружие против них - это справедливость.

Евгений

Ну я с этим не спорю. Виновата прежде всего тогдашняя милиция. Ноя к тому чио там обе стороны хороши были

Виктор

При всём моём неуважении к Януковичу, он там при чём? Он уже не был у власти, а значит, повлиять ни на что не мог

Undying

Прежде всего виноваты убийцы. Милиция убивала и сжигала людей?

Фокус обвинения на милицию это манипуляция.