Лучшие годы Арвидаса Сабониса

«В 89-м мне из Испании, «Вальядолида», предлагали контракт, – рассказывал Сабонис. –  Гомельский был посредником, потому что это шло через Спорткомитет. И предлагали сумму 1 миллион долларов. 700 тысяч идет Спорткомитету, а 300 – мне. Он говорит: «Вот такие условия. Едешь?» Я говорю: «Я бы ехал. Но хотелось, чтобы было наоборот». «Хорошо, пойду-поговорю». Прошел час или два, приходит: «Молодец, хорошо думаешь: 700 – тебе, 300 – Спорткомитету». «Отлично, тогда еду».

Перед Олимпиадой-88 тренер сборной СССР отправился с ультиматумом к Виталию Смирнову. Гомельский, в отличие от других, очень хорошо чувствовал дух эпохи и не цеплялся за прошлое. Пока Виктор Тихонов устроил последнюю битву холодной войны против игроков ЦСКА, его баскетбольный коллега добился в Госкомспорте гарантии того, что в случае победы в Сеуле все члены золотой команды смогут искать себе лучшую жизнь за пределами страны.

Вальядолид на три дня сошел с ума. Еще недавно клуб и не думал о победах, а тут к ним приезжают сразу два олимпийских чемпиона: вместе с Сабонисом испанский клуб привез и разыгрывающего «Жальгириса» и СССР Вальдемараса Хомичюса (ему заплатили 150 тысяч долларов). Сотни бездельников сопровождали делегацию команды, когда звезд знакомили с городом. Первую же тренировку сделали открытой – и на нее собрался почти полный зал.

Но лучше всего передает трепетное отношение к неожиданно свалившимся суперзвездам боязнь их утратить со стороны президента клуба, пассионария Гонсало Гонсало. Он сам летал в Литву и убеждал Сабаса подписать соглашение.

Гонсало вспоминал, как ужасно перепугался, когда из прилетевшего самолета вышли все пассажиры, а баскетболистов, за которых он столько заплатил, так и не было.

«Стало страшно. Когда я увидел, что вышел последний пассажир, у меня едва не случился сердечный приступ. Мы спросили у представителя компании, остался ли еще кто-нибудь на борту, и он ответил негативно. Я был близок к обмороку. И тут я повернул голову и вдалеке увидел фигуру Сабониса. В этот момент я словно родился заново».

При подписании контракта Гонсало дал согласие на то, чтобы отпустить обоих игроков на празднование 50-летия победы Литвы на чемпионате Европы. Но когда пришло время, испугался, что их не выпустят обратно – и поехал с ними. Так он окончательно укрепил дружеские отношения с обоими, сопровождая баскетболистов в походах по всем местным ресторанам. И уж, конечно, не сильно расстроился даже тогда, когда из-за незнания языка его литовские друзья заправили бензином выданную им машину с дизельным двигателем.

Для Вальядолида приобретение Сабониса было чем-то невероятным – и при этом грандиозным риском, на который больше никто не решался.

После двух операций на ахилле литовский центровой только начинал обретать себя заново. Он стал менее подвижным и легким, зато стал лучше бросать издали, еще лучше отдавать и гораздо мощнее выглядеть под щитами.

Золото Олимпиады нисколько не изменило общего настроения. Все понимали, что у Сабониса все очень плохо со здоровьем, не только со стопами, и ни один большой клуб просто не решился дать за центрового хорошие деньги. Именно поэтому он уехал в очень скромный Вальядолид. И именно поэтому главным его партнером там стал не Хомичюс, от которого отказались после первого же сезона. Не приобретенный ему на замену Валерий Тихоненко. Не вернувшийся после двух пропущенных лет с пенсии Хуан Антонио Корбалан. И не молодая звезда Мигель Анхель Рейес. А врач команды Хавьер Алонсо Диес, сосредоточивший максимум усилий на сложном и дорогом пациенте.

«Мне очень тяжело было уходить из «Жальгириса», – говорил Сабонис на своей первой пресс-конференции. – Но «Вальядолид» – это команда, которая не только мне дает деньги, как многие думают, но и возможность вполне восстановиться после травмы, узнать другую культуру и другой баскетбол. Пока я не достиг оптимальных физических кондиций, чтобы играть в испанской лиге. Моя нога не болит, но я уверен, что она начнет болеть… Меня не волнует, что люди не верят, что я смогу адаптироваться, что говорят, будто у меня сложный характер и все такое, я думаю лишь о том, как бы сыграть хорошо».

Первый матч в предсезонке «Вальядолид» проводил с «Реалом» и проиграл. Сабонис набрал 27 очков и 10 подборов.

В одиночку он начал вытаскивать клуб со дна.

«Вальядолид» провел неплохой сезон, – суммировал впечатления Хомичюс. – Если бы команда более удачно выступила на финише, то этот сезон, возможно, стал бы одним из лучших в истории клуба. Без ложной скромности замечу, что мы, два литовца, к этому успеху тоже имеем отношение. В регулярном чемпионате команда установила рекорд Испании, выиграв двадцать два матча из двадцати четырех. Кстати, из двух проигранных встреч я вынес для себя важные уроки. Первый матч был проигран из-за элементарной тактической ошибки тренера. В «Жальгирисе» Гарастас с уважением относился к мнению игроков. Например, во время минутного перерыва можно было высказать свою идею, и если она была здравой, то наш тренер к ней прислушивался.

За несколько секунд до сирены мы вели три очка. Соперник должен был начинать атаку, но кто-то из тренров взял тайм-аут. Мы с Сабасом высказали свое мнение:

– Надо фолить.

– Никаких фолов. Тренер здесь я, и все выполняют только мои указания.

Соперники забросили три очка и перевели игру в овертайм. В дополнительной пятиминутке мы проиграли. Зарубежные тренеры очень не любят, когда игроки дают им советы. Даже если они явно не правы, а советы эти вполне здравые.

Второй урок был гораздо более ценным. Я сильно простудился, и накануне матча у меня была высокая температура. Различными лекарствами удалось температуру немного сбить. В таком состоянии я вышел на площадку. Это все издержки советского воспитания, советской психологии. Нас с детства приучили к слову «надо». Вперед – за Родину, за «Жальгирис»! С температурой, на уколах, едва сняв гипс с больной руки или ноги. На площадку я вышел, но сыграл явно ниже своих возможностей.

Тренер в печати в качестве основной причины поражения назвал неудачную игру одного из иностранцев – Хомичюса. И ни слова о моей болезни. Тут я понял: в профессиональном спорте отношения совсем другие. Чувствуешь себя нездоровым, не уверен, что можешь сыграть в полную силу – лучше скажи об этом и откажись играть. Никто тебя не осудит. В результате сохранишь и деньги и имидж».

В концовке сезона «Вальядолид неожиданно развалился. Как объясняет Хомичюс, «тренер и некоторые игроки после длительной серии побед посчитали, что всего достигли в баскетболе и теперь победы сами будут падать к их ногам. Некоторые стали пропускать тренировки. Пример в этом им подавал наш главный тренер, который стал часто доверять проведение занятий своему помощнику».

После проваленного финиша «Вальядолид» вышел в плей-офф только с шестого места, сразу же попал на «Ховентуд» и вылетел в первом раунде.

Доктор Диес тем не менее с поставленной задачей справился. В трех сезонах за «Вальядолид» Сабонис обошелся без серьезных проблем, провел 37, 37 и 36 матчей и в среднем набирал 23,6 очка, 13,0 подбора и 1,9 передачи. Литовский центровой окончательно обрел свой новый образ. Из того летающего прикольного парня с рукой в форме гуся, который выглядел неуловимым для довольно подвижных для своего роста Ткаченко и Белостенного, он превратился в грузного, более мощного «большого», чьи игровые навыки и семифутовый баскетбольный iq казались еще филигранее, еще удивительнее при явных проблемах с ногами. Его грозный облик очень быстро заслужил ему прозвище, под которым он останется в истории испанского баскетбола: «Царь».

Все три года с Сабонисом «Вальядолид» оказывался в плей-офф, а высшей точки достиг весной 92-го, когда вышел в полуфинал Кубка Корача.

Их соперником стала впечатляющая «Рома» с Диной Раджей, Роберто Премьером и Риком Махорном.

И не помогло даже благословение Иоанна Павла II, к которому игроки «Вальядолида» пришли на прием.

«Вальядолид» выиграл второй матч, когда на арене, рассчитанной на 6,5 тысячи, столпилось 8, но только с минимальной разницей. В Риме испанцы проиграли «-6».

Та серия, тот сумасшедший домашний матч, главный в истории «Вальядолида», очень четко показали, что ресурсов у Гонсало Гонсало не хватает. У «Вальядолида» была очень узкая ротация и не получалось играть на два фронта – в итоге ради Кубка Корача они пожертвовали испанской лигой, где заняли восьмое место. Четыре важных игрока ротации, в том числе Лало Гарсия, в противостоянии с «Ромой» не участвовали из-за травм. А главное – буквально всем было очевидно, насколько сильно зависит игра «Вальядолида» от самочувствия Сабониса. Испанцы то поражали воображение, то обидно проигрывали, и разницей между двумя уровнями выступления оказывались то больные ноги, то опухшие колени, то растяжение в паху одного и того же игрока.

Ничего больше Сабонис самостоятельно сделать не мог.

В 92-м он осуществил большую мечту своего народа – обыграл команду Содружества на Олимпиаде в матче за третье место, а после перешел в мадридский «Реал».

Так встретились два одиночества: Сабас к этому времени выиграл в баскетболе все, кроме Кубка европейских чемпионов, и очень болезненно воспринимал поражения с «Вальядолидом», «Реал», самый титулованный клуб в истории Европы, никак не мог отойти после гибели Фернандо Мартина и инфаркта тренера Игнасио Пиньеды, которого прихватило прямо во время матча Кубка Корача.

***

Период в Мадриде Сабонис всегда называл лучшим в карьере. Не столько из-за успехов, сколько из-за дружбы и тесных взаимоотношений внутри коллектива: в «Реале» играли Хосе Бирюков и Римас Куртинайтис, но вся команда с американцами, испанцами, другими иностранцами, такими разными тренерами, как Желько Обрадович и Клиффорд Люйк, была настолько сплоченной, что нравилась центровому даже больше «Жальгириса».

Это тем более удивительно, что абсолютного баскетбольного счастья Сабонис достиг совсем не сразу.

В 93-м «Реал» стал чемпионом Испании, но проиграл в полуфинале Кубка европейских чемпионов выскочкам из «Лиможа» – Божидар Малькович так расслабил свою команду, что они вцепились в богатеньких соперников, выжали все из своего минималистичного оборонительного баскетбола и не отпускали их до конца. Сабонис набрал 19+10, но остальных французы успешно сдержали.

В 94-м «Реал» и вовсе проиграл в четвертьфинале «Ховентуду», после чего было решено расстаться с излишне либеральным тренером Клиффордом Люйком. Ему на смену пришел уже к тому времени легендарный, имеющий два Кубка Желько Обрадович.

«Клиффорд был «тренером, ублажающим игроков, – объяснял Арлаукас. – Мягко говоря, дисциплины никакой не было. Он был хорошим специалистом, но если кто-то говорил: «Слушайте, я как-то устал и не хочу тренироваться», то он с этим не спорил. Когда пришел Желько, все изменилось, и игрокам было тяжело к этому привыкнуть. Не было ни расслабленности, ни свободы. Мы как будто оказались в диктаторском режиме, в котором все решал один человек – Желько. Понятно, что он пришел со столькими титулами за плечами, что тут ничего не скажешь».

Но мрак в Мадриде сгущался с каждым днем.

У команды существовали очень серьезные финансовые проблемы, почти всем задерживали запраты, и уже было понятно, что ничем хорошим для клуба в целом это закончиться не может. Сабонис был основной причиной: его контракт тогда был рассчитан на 3 миллиона долларов (400 миллионов песет). И вдобавок ко всему у него все ухудшались отношения с руководством клуба – бывший вице-президент Мариано Джакотот, создавший команду, умер от рака летом 94-го.

Сабонис стоял одной ногой на выход, понимая, что это его последний сезон в «Реале», а нигде больше, ни в Греции, ни в «Барселоне», играть ему не хочется.

«Мы тогда второй сезон в «Реале» играли, – рассказывал Куртинайтис «Советскому спорту». – Сидим с ним под Новый год. Он говорит: «Меня опять зовут в НБА. Что делать?» «Арвидас, я уже старый, мне за 30, – говорю. – Куда мне ехать? Но если мне в твоем возрасте предложили, я бы поехал. Ты попробуй, не получиться, всегда вернешься. А так, потом будешь жалеть всю жизнь, что не попробовал в НБА».

Он сильно опасался, что там большие нагрузки, и его ахилл не выдержит. Но оказалось все наоборот. В Европе он везде, в любой команде, играл по 35 минут, вся ставка делалась на него. Помню, как в «Реале» он жаловался: спина болит, нога болит. А ему: «Ну, давай, ну еще один матч, надо».

В НБА только скажет про спину, освобождают от матчей, назначают процедуры и т.д. Да и по 35 минут его никто не нагружал. Он рассказывал: «Никогда так много свободного времени у меня во время матча не было. Я и красивый зал успевал рассмотреть и за зрителями понаблюдать – что они едят, чем запивают»…

Одновременно Сабонис вслух говорил о том, что судьи выжимают его из чемпионата Испании, позволяя играть против него излишне жестко. В декабре его дисквалифицировали на два матча после масштабной драки в матче с «Оренсе», в котором он пострадал от Чендлера Томпсона и решил воздать ему по справедливости. Дискуссия получилась очень оживленной: мадридцы защищали своего центрового, болельщики остальных команд говорили, что уже был прецедент предвзятого судейства в лице другого «реальца» Дражена Петровича.

У обоих лидеров – Сабониса и Джо Арлаукаса – были очень непростые взаимоотношения на площадке.

«Мне в основном приходилось играть в усах, под кольцом, а Сабас занимал все пространство – ему нужен был мяч, и он этой роли, конечно, заслуживал. Мне было очень сложно поначалу адаптироваться. Постепенно мы узнали друг друга с Сабасом получше. Я понимал, когда он будет идти под щит и когда мне нужно выходить на периметр. И уже под нас адаптировалась и вся остальная команда».

«Реал» проиграл в полуфинале Кубка Короля «Басконии», а в феврале и вовсе вошел в период полураспада: после поражений от «Басконии», «Касереса», «Скаволини» Бирюков подрался с Антунесом прямо во время матча с «Леоном» (в котором они тоже проиграли).

На матчи команды едва собиралось по 3 тысячи зрителей.

Но в итоге из непонятно какого сора выросло нечто большое.

В Мадриде вторая версия Сабониса, огромного бизона, просчитывающего каждое движение, вроде бы медлительного, но вместе с тем изящного, изобретательного и никогда не теряющего креативности, раскрылась по полной. Центровой нисколько не утратил прежнюю воинственность, но умудрился завоевать уважение едва ли не всех флегматичной демонстрацией гения. То, как он мастерски владел огромным телом, как сам наслаждался выдуманными на ходу передачами одной рукой, двумя руками, после качественно выдержанных театральных пауз, то, как он просматривал всю площадку и давал моментальную оценку ситуации, то, как раскручивал любого под щитом, то, как собирал вокруг себя троих человек и все равно умудрялся отдать партнеру – вызывало совершенный восторг на трибунах и изумляло так, как не может изумлять вроде бы элементарная игра.  

Сабониса по-настоящему боялись.

«Это было ужасно. Помню как-то раз мы играли в Мадриде, – вспоминал Аито Гарсия Ренесес, – и у меня был американец, который был силен в персональной опеке. Майк Пепловски. Перед матчем он сказал прессе, что не боится Сабониса, так как он-то поиграл в НБА, а вот Сабонис – нет. Тогда это было уместное сравнение. Ну и вот, Пепловски набрал то ли 4, то ли 6 очков, Сабонис – 32»…

Но качественные партнеры сделали его еще лучше.

Постепенно Сабонис и Арлаукас научились взаимодействовать и превратились в лучший фронткорт в истории европейского баскетбола. Американский форвард был полной противоположностью литовцу и поэтому его идеально дополнял: он играл агрессивно, не стеснялся тянуть на себя, много забивать, хорошо бежал и попадал с четырех метров. Вся мощь атаки сосредоточилась в их руках.

Кое-как «Реал» прорвался через «Цибону» в «Финал четырех».

Потом Сабонис установил рекорд чемпионата Испании по баллам за эффективность. В матче с «Оренсе» он отомстил уже без кулаков, набрав 66 баллов – 32 очка и 27 подборов.

В следующей игре – с «Барселоной» – он набрал 41 очко.

А затем Обрадович с помощью Сабониса, Хави Колла, Хосе Антунеса, Исмаэля Сантоса построил такую защиту, что сразу же в 95-м взял и свой очередной Кубок европейских чемпионов. Оба матча – и с «Лиможем», и с «Олимпиакосом» – получились одинаково неказистыми, но преимущество в них «Реала» было однозначным: сербский тренер разобрал обоих соперников до основания. Сабонис, у которого тогда были проблемы с плечом, подсел на фолы, но все равно набрал 23 очка и 7 подборов.

На этот раз все инструменты для расслабления были в руках Обрадовича: тренер перед финалом повез своих игроков в ресторан, находящийся в двух часах езды от Сарагосы.

«Это отняло кучу времени, – вспоминал Арлаукас. – Мы ему говорим: «Желько, что за дела?» Нам нужно выспаться перед игрой. А он ответил: «Не волнуйтесь из-за этого, вы все равно не смогли бы заснуть, слишком важный матч. Я не позволю вам валяться в кровати и два часа думать об этом. Он сорвал нам режим подготовки, но я знал, что он прав».

«Слава богу, что мы, наконец, победили, – сказал после Сабонис. – Не знаю, что бы я сделал, если бы опять проиграл. Это было бы очень сложно пережить. «Финал четырех» превратился в какую-то одержимость».

К 95-му в Европе Сабониса уже ничего не держало: он завоевал Кубок европейских чемпионов и взял серебро Евробаскета-95 со сборной Литвы.

Врачи «Портленда» принимали его присказкой: «Даже на основе одних его рентгеновских снимков ему полагается место на парковке для инвалидов».

Но на бесконечные вопросы о том, что было бы, если бы центровой приехал в «Портленд» намного раньше, Сабонис всегда отшучивался.

«Если бы у бабушки была борода, то она была бы дедушкой», – писали в Los Angeles Times и уточняли: сам литовец формулирует это немного иначе, чем ужасно веселит всех партнеров по «Блейзерс».